Доктор, медсестра и психолог организации «Врачи без границ» рассказали нам о своей жизни и работе на востоке Украины.
«Врачи без границ» – международная неправительственная организация, призванная оказывать бесплатную гуманитарную и медицинскую помощь жертвам конфликтов, стихийных бедствий, эпидемий и людям, исключенным из системы здравоохранения.
Организация не принимает ничью сторону в любом конфликте, не зависит от какой бы то ни было политической, военной и корпоративной программы. «Врачи без границ» работают в более чем 60 странах мира, в Украине с мая 2014 года оказывают гуманитарную помощь на востоке страны.
Мы пообщались с тремя сотрудницами организации, чтобы узнать о них больше: чем живут эти женщины, не боятся ли и как проходят их будни среди людей, оставшихся один на один с войной.
Татьяна Азарова – доктор
Меня зовут Татьяна, я – врач. Родилась в Запорожской области, но всю жизнь живу рядом с Мариуполем. Всегда хотела быть врачом, с самого детства. Поступила в медицинский институт, что было нелегко, так как был большой конкурс – несколько человек на одно место. Но я смогла, закончила его, получив специализацию врач-терапевт.
Для меня работа врачом – это о помощи людям. Здесь я поддерживаю людей, чья повседневная жизнь полностью изменилась из-за конфликта. Я хотела присоединиться к команде MSF, которая помогает наиболее уязвимым слоям населения, использовать свои медицинские навыки, чтобы сделать хоть что-то.
Я работаю для проекта MSF в Мариуполе, где мы организовали мобильные клиники, действующие вблизи линии соприкосновения.
В мобильной клинике работает врач, медсестра и психолог. Мы оказываем первичную медико-санитарную помощь и контролируем состояние пациентов, страдающих хроническими заболеваниями.
Работаем с детьми и взрослыми, большинство из них – пожилые люди, которым иногда приходится прятаться по ночам в подвале, спасаясь от обстрелов. Они оказались в ловушке, постоянно подвергаются опасности и испытывают из-за этого сильный стресс.
Когда начался конфликт, некоторые медицинские учреждения были частично или полностью разрушены, многие медики уехали в более безопасные места, а цены на лекарства резко возросли. В результате люди, живущие в деревнях вблизи линии соприкосновения, оказались отрезаны от медицинской помощи. Они нуждаются в нас больше всего, именно ради них мы ездим в эти населенные пункты.
Раз или два в неделю мы приезжаем в села, оказываем помощь, выдаем бесплатные препараты. Важно, чтобы пациенты правильно принимали лекарства – мы пишем на каждой упаковке, когда пить таблетки. Часто беспокоюсь и все думаю: запомнил ли этот пациент наши рекомендации? Будет ли он следовать им?
Среди всех пациентов, с которыми я работаю, мне особенно запомнилась одна. Была зима, и мы работали в мобильной клинике в деревне недалеко от линии соприкосновения. К нам пришла молодая женщина, она простудилась, потому что не могла отапливать свой дом. Она потеряла работу из-за конфликта, а из деревни уехать не могла. Но кроме тяжелых условий жизни и невозможности уехать в безопасное место, в ее жизни была еще более трагическая история. Во время обстрела она потеряла двоих детей. Для меня эта пациентка воплощает в себе те страшные потери, которые понесли жители в результате этого конфликта.
Работать не страшно. Прежде всего, я беспокоюсь о наших пациентах, а потом уже о себе. Я считаю, мне повезло. Каждый вечер я возвращаюсь домой, где я в безопасности.
Аннели Дросте – менеджер программы психологической поддержки
Меня зовут Аннели, мне 33 года, я из Германии. Я изучала клиническую психологию в Нидерландах, а закончила образование в Германии, получив диплом когнитивно-поведенческого психотерапевта.
Мне всегда было интересно понимать поведение людей, работать в контакте с ними. Поэтому я решила изучать психологию и выбрала профессию психотерапевта.
Когда мне было 18 лет, я два года работала в экстренной медицинской службе в немецкой неправительственной организации. Наша бригада выезжала на экстренные вызовы при чрезвычайных ситуациях.
Уехала учиться в Нидерланды, а параллельно начала ездить в короткие миссии от неправительственных организаций. За это время я побывала в нескольких странах, работала на разных должностях, например, фельдшером и техническим ассистентом по очистке воды.
Вернувшись в Германию, чтобы продолжить обучение на психотерапевта, работала психологом с беженцами из зон военных конфликтов.
Следующим естественным шагом для меня стала работа с MSF, ведь я хотела продолжать работать в гуманитарной сфере и помогать людям, оказавшимся в тяжелом положении, но теперь как психолог. Украина – мое первое назначение в MSF.
Я – менеджер программы психологической поддержки в проекте MSF в Мариуполе и Курахово, работаю с командой из четырех украинских психологов, которые каждый день отправляются в населенные пункты и проводят индивидуальные консультации и группы поддержки. Людей, которые не могут добраться к нам в силу разных причин, сотрудники посещают на дому или консультируют по телефону.
Моя роль как менеджера программы – организация мероприятий психологической помощи, тренингов и профессиональная поддержка для наших психологов.
MSF предоставляет своим сотрудникам психологическую поддержку в случае необходимости – во время миссии и по возвращении домой. Это дает возможность предотвратить развитие стресса, осмыслить опыт нескольких месяцев в определенном контексте перед возвращением домой.
Во время миссии вы далеко от своей семьи и друзей, вы открываете новую среду, другую культуру и язык. Нужно адаптироваться и учиться быстро. Справиться с этими вызовами очень помогает поддержка коллег по команде. В миссии вы работаете и живете рядом, часто коллеги становятся вашими хорошими друзьями.
В миссию всегда отправляют только с согласия человека. Но, когда я присоединилась к MSF, для меня было ясно, что важнее всего ехать туда, где мои навыки наиболее востребованы, а не в какие-то определенные страны.
Большинство пациентов – это пожилые люди, страдающие хроническими заболеваниями. Наши сотрудники обеспечивают пациентов необходимым лечением и наблюдают за их состоянием, чтобы уменьшить возможные осложнения. Но чем дольше продолжается конфликт, тем большему психологическому стрессу подвергаются люди, что только ухудшает их физическое состояние. Из-за нестабильной и небезопасной обстановки основной проблемой, которую мы видим более чем у половины наших пациентов в программе психологической поддержки, остаются тревожные расстройства, за ними следуют депрессия и психосоматические расстройства.
«Врачи без границ» помогают местным медицинским учреждениям в районах, близких к линии соприкосновения, лекарственными препаратами и медицинским оборудованием. В Мариуполе и Марьинке мы поддерживаем больницы, предоставляя лекарства и медицинские материалы для лечения раненых.
Каждый день я слышу о проблемах и тяжелых условиях жизни, к которым привел вооруженный конфликт. Но я также вижу, как наши команды – врачи, медсестры и психологи – меняют жизнь людей к лучшему. Это дает мне мотивацию, это та причина, по которой я хочу продолжать работать.
Татьяна Клименчук – медсестра
Я родилась в Марганце, маленьком индустриальном городе в Днепропетровской области. Переехала в Мариуполь в 2000 году. Еще ребенком я мечтала стать медсестрой или врачом, чтобы помогать людям. Помню, как я маленькой девочкой бинтовала котов и собак, пытаясь делать, как настоящие врачи.
Я всегда работала медсестрой – сначала в государственной больнице, а затем в хирургическом отделении. Для меня это призвание. Не могу себе представить, чтобы я занималась чем-то другим. За долгие годы работы я приобрела большой опыт, научилась работать рука об руку с врачами.
Я и раньше слышала о «Врачах без границ», но думала, что в Украине эта организация не работает. И вот однажды около медицинского учреждения, где я работала, я увидела машину, из которой вышли несколько человек, все они были одеты в одинаковые жилетки, некоторые говорили по-английски. Мне стало любопытно, и я спросила у коллеги: «Кто это?». Он ответил, что это «Врачи без границ». Я очень обрадовалась, что эта организация, оказывается, работает и в Украине.
Когда я вернулась домой, я зашла на сайт «Врачей без границ» и узнала, что они оказывают медицинскую помощь людям, пострадавшим в результате конфликта. Тогда я точно решила, что хочу работать с ними. После того как я подала резюме на вакансию медсестры, нам потребовалось некоторое время, чтобы связаться друг с другом: я перепутала две цифры в номере своего телефона! К счастью, им удалось найти меня.
Я прожила много лет в Мариуполе, где больницы работают в нормальном режиме, где есть весь необходимый медицинский персонал и люди могут легко получить доступ к помощи. Когда начался конфликт, многие медики уехали из региона, медицинские учреждения были частично или полностью разрушены в результате обстрелов, а цены на лекарства возросли. В таких местах люди очень нуждаются в помощи.
Как медсестра я хотела сделать что-то для этих людей, чтобы они могли получить медицинскую помощь, чтобы их жизнь улучшилась.
Я больше волнуюсь о наших пациентах, о том, что, если случится обстрел, они не смогут добраться к нам и получить помощь. Например, некоторые боятся выйти из дома и пойти к доктору.
«Врачи без границ» ведут постоянный диалог со всеми сторонами и органами власти, следят за обстановкой, чтобы обеспечить безопасность для своих сотрудников и операционной деятельности. Так что я чувствую себя в безопасности, когда я еду на места.
Когда я начала работать с «Врачами без границ», я прошла определенную подготовку, в том числе в области психологической поддержки, так что была готова находиться и работать в небезопасных условиях.
Конечно, мы запоминаем наших пациентов, так как большинство из них консультируем месяцами и видим каждую неделю. Так, например, обстоит дело с людьми, которые страдают хроническими заболеваниями, а мы обеспечиваем их лекарственными препаратами. Мы знаем о ситуации в их семьях, как они живут, у кого есть муж, семья, которая может поддержать их, у кого есть дети.
Я помню одного пациента, который был очень удивлен, когда получил свои лекарства на дому. Он не мог прийти в мобильную клинику, которая в тот день приехала в его деревню. Я волновалась за него, потому что знала, что ему нужны витамины и определенные препараты, поэтому мы решили доставить ему лекарства на дом. Он перезвонил и очень благодарил нас.
В наши мобильные клиники приходит очень много пациентов. Каждый из них по-своему старается справиться с ситуацией. Но, конечно, сложно забыть о людях, которые находятся в очень тяжелом положении и остро нуждаются в медицинской помощи.
Вот один пример: пожилая женщина с дочерью живут в чужом доме. У них не осталось ничего: ни паспортов, ни доходов, ни даже одеяла. Выживают они только благодаря помощи деревенских жителей. У обеих проблемы со здоровьем, в том числе болезнь сердца, требующая регулярного медицинского наблюдения. Забыть о том, что люди живут в таких страшных условиях, невозможно.
Медицина – это не о деньгах, не о заработке, это о призвании. Для меня «Врачи без границ» – это больше, чем работа, это возможность оказывать помощь тем, кто больше всего в ней нуждается. Это для меня самое главное.
(международное название Médecins Sans Frontières, сокращенно MSF) — негосударственная международная ассоциация, предоставляющая неотложную помощь жертвам вооруженных конфликтов, природных катастроф и тем, кому отказано в медицинской помощи.
Организация "Врачи без границ" была основана в 1971 году во Франции группой врачей и журналистов в ответ на события, связанные с войной и голодом в Биафре.
В момент основания организацию составили 300 добровольцев: врачей, медсестер и других сотрудников, в том числе 13 учредителей — врачей и журналистов.
MSF была основана , исходя из убеждения, что все люди должны иметь доступ к медицинской помощи независимо от пола, расы, религии, вероисповедания или политических убеждений и что медицинские потребности людей важнее государственных границ.
Начиная с 1980 года MSF открыла офисы в 28 странах мира.
В настоящее время существует 23 ассоциации MSF. Каждая ассоциация избирает свое собственное правление и президента. Ассоциации прикреплены к пяти операционным центрам, которые управляют программами MSF по оказанию гуманитарной помощи. Офисы MSF, подразделения, операционные центры и ассоциации взаимодействуют разными путями, и формально связаны в единое движение общим именем, приверженностью Хартии и принципам MSF и общим членством в Международной MSF.
Международным президентом MSF является Джоанна Лю (Joanne Liu), избранная на Международной генеральной ассамблее в июне 2013 года.
Согласно данным организации , 90% средств поступает из частных пожертвований по всему миру.
Программы MSF действуют примерно в 70 странах мира.
Первыми операциями "Врачей без границ" стали гуманитарная деятельность в 1972 году после землетрясения в Никарагуа, миссия в 1974 году в Гондурасе после урагана Фифи. В 1975 году во Вьетнаме "Врачи без границ" создали свою первую масштабную программу в зоне военных действий.
Первой миссией организации "Врачи без границ" на территории Советского Союза стала помощь в 1988 году населению, пострадавшему во время землетрясения в Спитаке (Армения). Сейчас организация проводит различные программы в Армении, Грузии, Кыргызстане, России, Украине, Узбекистане и Таджикистане.
В России "Врачи без границ" в настоящее время оказывают содействие по таким направлениям, как решение проблем в области кардиологии, лечение туберкулеза и оказание психологической помощи в Чечне.
В 2014 году организация "Врачи без границ" осуществляла 384 проекта в 63 странах мира, где работали почти 34000 международных и местных сотрудников организации.
В числе последних глобальных кампаний "Врачей без границ" — кампания за доступ к необходимым лекарственным средствам. Более 80% лекарств, которые организация использует в своих программах для лечения людей, живущих с ВИЧ, а также больных туберкулезом и малярией — это индийские генерические препараты. "Врачи без границ" обратились к Индии с призывом защитить доступ к недорогим лекарствам.
Организации — помощь регионам Западной Африки, пострадавшим от вспышки геморрагической лихорадки Эбола, в том числе клинические испытания вакцин против смертельного вируса, во время военной операции в Йемене, и помощь мигрантам, прибывающим в Европу.
Организация под названием «Врачи без границ» активно действует и помогает людям в самых отдаленных и опасных уголках планеты на протяжении более чем 40 последних лет. Тем не менее, многие до сих пор не знают, что она собой представляет, чем занимается и когда появилась. В этой статье мы раскроем ответы на эти и многие другие вопросы, касающиеся организации MSF.
Начало работы и цели
Организация «Врачи без границ» или же в оригинале «Médecins sans frontières» была организована в Париже, 20 декабря 1971 года. Эта неправительственная и некоммерческая группа профессиональных врачей-волонтеров, состоящая всего из 300 человек, изначально занималась оказанием медицинской и гуманитарной помощи жертвам вооруженных конфликтов на территории Нигерии в Биафре, которые длились целых три года с 1967 по 1970. Именно благодаря героической деятельности врачей из MSF были спасены тысячи людей, живущих в разрушенных городах и не имеющих возможность даже рассчитывать на медицинское обслуживание.
Организация собирала деньги исключительно от меценатов, и после окончания работ в Нигерии быстро нашла множество других опасных точек на планете, где требовалась их помощь. За годы своего существования MSF работали в зонах возникновения глобальных природных катаклизмов, во времена разнообразных военных конфликтов, техногенных катастроф, политических репрессий, гражданских волнений, и так далее.
Специалисты MSF уделяют внимание всем аспектам возникающих проблем, потому наравне с физической помощью, они организуют группы психологической поддержки для людей, переживших катастрофы. В то же время непрофильные сотрудники организации помогают в восстановлении разрушенных домов и городов, создают временные приюты, а состоящие в организации журналисты освещают события и придают их огласке по всему миру.
Принципы сообщества
Двери организации всегда открыты для новых членов, будь то профессиональные врачи или же представители других профессий, способных помочь развитию миссии «Врачей без границ». Все вступившие автоматически соглашаются с несколькими основными правилами организации, среди которых:
- Помощь всем нуждающимся людям вне зависимости от их расы, пола, религиозной и политической принадлежности.
- Проведение действий, направленных на усиление организации по всему миру.
- Осознание всех возможных угроз, с которыми волонтерам предстоит столкнуться, работая в самых горячих точках планеты.
- Не рассчитывать на финансовую помощь или заработок сверх того, который может предоставить организация, пользуясь своими внутренними активами.
- Все действия врачей и специалистов должны соответствовать моральным и этическим нормам, а на их работу не могут влиять политические или социальные силы.
- Вакцинации населения.
- Оказание помощи тем, кто не может претендовать на нее, в тех или иных обстоятельствах (особенно актуально в США в связи со сложной системой страхования).
С момента своего создания организация «Врачи без Границ» принимала участие и оказывала помощь практически во всех крупных военных и политических конфликтах, а также на местах возникновения природных и техногенных катастроф. Таких результатов им удалось добиться благодаря постоянно расширяющемуся штату сотрудников и растущему числу меценатов, готовых выделять серьезные суммы для развития движения MSF.
За годы своего существования «Врачи без Границ» неоднократно удостаивались различных наград, среди которых даже присутствуют премия Нансена за помощь беженцам в 1993 году и Нобелевская Премия Мира, в 1999. Тем не менее, MSF никогда не афишируют своего присутствия, и о многих их программах и инициативах широкая общественность даже не догадывается.
На данный момент организация имеет 23 крупных объединения по всему миру, действия которых координируются из штаб-квартиры, располагающейся в Швейцарии. Стоит также отметить, что почти 80 процентов получаемых ими средств идет от меценатов, количество которых немного превышает 2 миллиона человек.
Деятельность в «спокойное» время
Как показывает практика, в мире регулярно возникают разнообразные катаклизмы, военные столкновения и трудности, так что представители «Врачей без Границ» постоянно работают в различных проблемных регионах. Одним из самых популярных таких мест является Южная Африка, где медицинские специалисты из MSF со всего мира упорно сражаются с болезнями, которые в продвинутых и развитых странах уже давно победили.
Организация MSF присутствует во множестве стран, и проводит в них программы, которыми чисто физически не может заниматься местная медицинская система из-за нехватки ресурсов и возможностей. Среди их общих инициатив присутствуют следующие:
- Оказание медицинской помощи теремным заключенным.
- Гуманитарная помощь бездомным, создание приютов.
- Работа с беженцами.
- Лечение СПИДа и ВИЧа самыми современными медицинскими средствами.
- Организация поставок разнообразных медикаментов от крупных фармацевтических компаний.
- Работа над получением патентов на создании лекарств от различных болезней, таких как Гепатит С и так далее.
- Организации компаний по борьбе с наркотическими зависимостями среди молодых людей.
Еще одним из важных направлений работы «Врачей без Границ» является так называемое Публичное Высказывание. Периодически организация стремится рассказать миру о разнообразных забытых конфликтах, случаях проявления жестокости и так далее, которым не уделяет внимания мировая пресса. Таким образом, они стремятся привлечь как можно больше народа к решению этих проблем.
На данный момент «Врачи без Границ» являются одной из самых могущественных и одновременно с тем независимых гуманитарных организаций, способной осуществить оперативную помощь людям в любой точке земного шара. Организация постоянно расширяет свои возможности и активно развивается за счет работы тысяч талантливых и смелых врачей по всему миру.
александра савина
Работа в зонах военных конфликтов многим кажется «неженским» делом - даже несмотря на традиционный образ смелой медсестры, помогающей военным на поле боя. Мы поговорили с Екатериной, сотрудничающей с международной гуманитарной организацией «Врачи без границ» о миссиях, в которых она побывала, трудностях и о том, что помогает восстановиться во время мирной жизни.
О поездке в Украину и выгорании
Происходящее в Украине было похоже на то, как если бы я увидела в новостях улицу, по которой каждый день ходила на работу - и вдруг прямо на ней началась война. Перед тобой встаёт выбор: либо ты продолжаешь сидеть на диване и смотреть телевизор, либо попробуешь что-то сделать, потому что тебе не всё равно, потому что там такие же люди, как ты. С этого всё и началось.
Я ни к кому не присоединялась - это был внутренний позыв. У нас была небольшая инициативная группа, мы организовали форум волонтёров, которые помогают мирному населению (есть и те, которые помогают военным - но с ними мы не работали). На нём было около двухсот участников. Это было важно, потому что волонтёры зачастую даже не знали друг друга в лицо и чувствовали себя потерянными. Целью форума было дать всем познакомиться и помочь друг другу.
Когда я поехала первый раз в Украину, многие сочли, что я сошла с ума. Это очень опасно, у меня дома остался ребёнок, и никто не знал, что может случиться. Я сама сомневалась - но когда оказалась на украинской стороне, поняла, что назад дороги нет. Почему-то вспоминается фраза Антуана де Сент-Экзюпери из «Маленького принца»: «Когда говоришь взрослым: „Я видел красивый дом из розового кирпича, в окнах у него герань, а на крыше голуби“, - они никак не могут представить себе этот дом. Им надо сказать: „Я видел дом за сто тысяч франков“, - и тогда они восклицают: „Какая красота!“» Когда ты работаешь в трудных условиях и сталкиваешься с людьми, которые находятся в сложной ситуации, ты невольно многое переоцениваешь.
С огромным страхом женщина всё-таки доверила мне малыша - и когда увидела,
что с ребёнком ничего не случилось, наконец расслабилась. На прощание
она сказала: «Я тебя никогда не забуду,
ты для меня будешь как крёстная»
Был момент, когда я ехала в поезде из Киева в Славянск, и рядом со мной - женщина. Она возвращалась в родной город, на руках у неё была двухмесячная девочка. Она прижимала к себе дочку, и было видно, что она держится за неё как за соломинку. Из-за стресса у матери не было грудного молока, и ей было нужно приготовить смесь. Я предложила подержать ребёнка, но она сказала, что справится сама - она пыталась лить горячую воду, но попадала мимо бутылки, всё валилось из рук. С огромным страхом она всё-таки доверила мне малыша - и когда увидела, что с ребёнком ничего не случилось, наконец расслабилась. Мы ехали в поезде почти шесть часов, и она кормила девочку ещё раза три-четыре - и каждый раз уже спокойно отдавала мне её подержать. На прощание она сказала: «Я тебя никогда не забуду, ты для меня будешь как крёстная». Ей было страшно возвращаться: она боялась, что дома всё будет по-другому. Когда я держала девочку на руках, то поняла, что даже если я больше ничего здесь не сделаю, помочь кому-то с ребёнком - это уже достаточно.
Конечно, когда ты работаешь в трудных условиях и видишь человеческое горе, это накладывает свой отпечаток. Я бы не стала говорить о , но были другие переживания. Например, трудно впервые возвращаться из зоны конфликта в обычный мир, когда миссия заканчивается. Первый раз со мной это было как раз после Украины. Там я привыкла ездить с места работы через блокпосты под обстрелами, привыкла слушать страшные истории людей. Они рассказывали, как по три недели жили в подвалах, как у их детей начался нервный тик, как их жизнь изменилась, как они, как в девяностые, стоят в очередях, чтобы получить буханку хлеба, как в людях просыпается что-то животное, когда они теряют человеческое достоинство - когда их вынуждают его потерять.
Был канун Нового года, люди радовались. Как-то навстречу мне попалась группа молодёжи: они скакали и кричали что-то глупое. Тогда меня прорвало - я просто шла по улице и плакала навзрыд
Когда я вернулась, то поначалу просто чувствовала себя совершенно потерянной. Мне нужно было купить еды, но я заходила в магазин и не могла ничего взять. Был канун Нового года, люди радовались. Как-то навстречу мне попалась группа молодежи: они скакали и кричали что-то глупое. Тогда меня прорвало: я просто шла по улице и плакала навзрыд. Тебе кажется, что люди вокруг не понимают, что происходит в зоне конфликта - хотя они рассуждают о нём, считают себя экспертами, думают, что знают, как решить проблему и помочь людям. Коллега сказала, что практически все в первый раз через такое проходят. Наверное, это можно назвать , хотя я сама не пострадала от конфликта.
Но возвращаться к жизни нужно. Поначалу тяжело: тебе кажется, что люди тебя не понимают, ты не можешь им рассказать, что пережила - для них это как кино. Но на самом деле и тебе нужно понять их, дать им поддержать тебя. Нужно перебороть себя и не быть агрессивным по отношению к тем, кто живёт мирной жизнью. Нельзя игнорировать эмоции, нужно принять эту боль и не думать, что с тобой что-то не так. И не пугаться - особенно в первый раз.
Передача опыта тоже помогает восстановиться. Между миссиями я была в Армении, чтобы отвлечься и отдохнуть - год или два назад там было обострение военного конфликта. Я остановилась в хостеле: туда же приехал парень, который как раз был в горячей точке. Он пытался рассказать друзьям, как это было, но у него стоял ком в горле, он не мог подобрать слов. Потом мы пообщались: я рассказала о себе, и он почему-то увидел во мне человека, который его поймёт. Наш разговор и осознание, что он не один такой, помогли ему расслабиться. На прощание он подарил мне свой талисман - деревянный крестик. Я не религиозный человек, но для меня это особенный подарок.
О «Врачах без границ» и Центрально-Африканской Республике
«Врачи без границ» - международная независимая медицинская гуманитарная организация, которая оказывает медицинскую помощь людям, пострадавшим от конфликтов, вызванных либо природными условиями, либо человеком - под это попадают эпидемии, вооружённые столкновения, насилие, плохое питание, наводнения, землетрясения и многое другое. Официально с «Врачами без границ» я начала работать недавно. Первый раз я столкнулась с ними в 2009 году, когда меня пригласили переводить для главы миссии. Сначала я сотрудничала как фрилансер, потом поддерживала связь с организацией, когда начались события в Украине. Сейчас я в штате.
У меня не медицинское, а филологическое образование (я изучала иностранные языки - французский, английский), но, попав в гуманитарную сферу, ты можешь изменить профиль - что со мной и случилось. Уже официально с «Врачами без границ» я работала в Центрально-Африканской Республике - финансовым менеджером. Сейчас у меня немного другая должность, но она тоже связана с деньгами. Человек, который только попадает во «Врачи без границ», обычно начинает «в поле», чтобы непосредственно поработать с людьми, которым нужна помощь. Я занимаюсь похожими вещами.
У гуманитарных организаций есть универсальные принципы работы. Для меня, наверное, самый главный - принцип нейтральности. Когда ты работаешь в зоне конфликта, ты не можешь занимать ни одну, ни другую сторону. Если ты соблюдаешь нейтралитет (а твоя цель - поддержать человека, помочь ему, вне зависимости от его и твоих взглядов и убеждений), это помогает завоевать доверие. Ты видишь результат работы, видишь, что тебя принимают и тут и там. Для меня это важно: если я помогаю людям, я должна исходить из этого принципа, несмотря на то что у всех нас есть личные цели и интересы.
Для меня, наверное, важнее всего принцип нейтральности. Когда ты работаешь в зоне конфликта, ты не можешь занимать ни одну, ни другую сторону
Первую миссию с «Врачами без границ» я закончила в конце октября - в столице Центрально-Африканской Республики Банги. Это был проект о женском репродуктивном здоровье. Наша миссия занимается двумя так называемыми maternity - «женскими» больницами, которые помогают беременным, рожающим и младенцам, как с медицинской стороны, так и психологически.
Я работала в районе Банги, который называют мусульманским анклавом - в маленькой больнице. Там со мной произошла история, похожая на ту, что случилась в Украине. Я вышла из офиса во двор передохнуть и заметила молодую девушку, которая держала на руках ребёнка - ему было, наверное, месяцев шесть. Ей было тяжело, она пыталась на что-то опереться спиной. Я подошла к ней и предложила помочь - она сразу отдала мне малыша. Мы начали общаться, оказалось, что ей пятнадцать, столько же, сколько моей дочери. Она начала рассказывать, что её мужа убили, что в больницу она пришла, потому что в помощи нуждалась её мама. Потом она спросила, умею ли я читать на местном языке санго, и сказала, что ходит в школу, учится в шестом классе. Я ответила, что нет, а она с гордостью заявила: «А я умею!» - и начала читать все таблички вокруг - о гигиене, о том, как правильно мыть руки. Этот момент, наверное, запомнился мне больше всего за шесть месяцев работы в Африке. Когда ты прикасаешься к человеческой жизни, но не нарушаешь её и можешь хотя бы немного поддержать - это самое ценное.
О новых миссиях и важности мелочей
Мы работаем по контрактам: работа в гуманитарной организации не подразумевает, что у меня есть постоянная позиция и я могу на ней работать до пенсии. Сейчас у меня договор, предварительно заключённый на год: я езжу в короткие миссии в несколько стран в течение года. Мы внедряем новое программное обеспечение, которое позволяет управлять закупками и финансовой частью. Моя задача - помогать внедрять его, обучать людей на местах.
В Центрально-Африканской Республике наши передвижения были ограниченны, почти не получалось общаться с людьми, которые там живут. Отсутствие личного пространства и свободы передвижения - это очень тяжело. После Центрально-Африканской Республики я работала в Египте: здесь гуманитарная работа направлена на помощь жертвам насилия и беженцам. Каир - пыльный город, дышать тяжело, но я каждый день ходила на работу по полчаса пешком - потому что вспоминала, как полгода не могла свободно этого делать.
В стеснённых условиях ты начинаешь обращать внимание на мелочи и радоваться им. Запоминаешь вид из окна. Встречаешь у дома мальчиков, и пытаешься с ними немного пообщаться - запоминаешь взгляд, улыбку ребёнка. Сейчас я в Мозамбике - в столице страны Мапуту. Если говорить кратко, миссия посвящена работе с ВИЧ-положительными людьми. Работа всё та же, только ответственности больше: приходится меньше спать, меньше есть, пытаться не отвечать по-арабски «спасибо», когда вокруг говорят по-португальски, гонять малярийных комаров и делать так, чтобы другим потом было хорошо.
На месте помогают мелочи. Я всегда беру
свою кружку - никогда бы не сделала этого, путешествуя по России, но в миссии обязательно: это маленький кусочек дома
Когда я уезжаю на миссию, самое важное - чтобы меня кто-то ждал, чтобы было куда возвращаться. Наверное, самое страшное, когда ты далеко от дома, получить нежданную плохую новость. Ты ещё не вернулся, а тебя как будто убивают, такое не пожелаешь никому. На месте помогают мелочи. Я всегда беру свою кружку - никогда бы не сделала этого, путешествуя по России, но в миссии обязательно: это маленький кусочек дома. Беру чай с травами, которые собрала в огороде мама - ты далеко, но по ощущениям можешь быть рядом с близкими.
Стараешься не потерять себя. Ритм жизни, к которому ты привыкла, нельзя полностью воспроизвести в другом месте - но нужно себя поддерживать, продолжать следить за собой, насколько можно. Я стараюсь создавать уют там, где живу. Ты приезжаешь в пустую комнату (иногда ты её с кем-то делишь), в доме с тобой живёт от трёх до двенадцати человек. Нужно быть очень гибким: принимать то, что не можешь изменить, но оставаться позитивным, стараться извлечь из ситуаций что-то хорошее, драгоценное. Иначе будет тяжело.
Фотографии: личный архив автора, Sasha Maksymenko/Flickr, пресс-служба
За одиннадцать лет работы в международной организации «Врачи без границ» (MSF) Никита Буланин участвовал в полевых проектах в Либерии, Дарфуре, Эфиопии, Мьянме и Южном Судане. Сейчас Буланин — специалист по кадрам и карьерный коуч MSF. В интервью корреспонденту «Филантропа» и автору телеграмм-канала #Причини_добро Евгении Корытиной он рассказал о карьере в международной организации, о рисках, безопасности и новых направлениях работы.
в Сомали. Фото из личного архива
О работе
Как я понимаю, в MSF не так много работает людей из России. Как вы оказались во «Врачах без границ», учитывая, что вы не врач?
Я учился на кафедре этнографии и антропологии Исторического факультета СПбГУ, а потом в Европейском университете изучал политологию. После окончания учебы я устроился менеджером по развитию в НКО «Гуманитарное действие», которая занималась проблемами ВИЧ/СПИД. В мои обязанности входил пиар и фандрайзинг. Но моя, можно сказать, антропологическая сущность стремилась поработать в другой культуре. У меня был приятель, который работал в испанском отделении «Врачей без границ», он посоветовал мне попробовать туда устроиться. Я прошел одно интервью по телефону, одно в Мадриде и меня взяли, потому что был опыт работы в фандрайзинге, хорошее образование и знание языка. Мой самый первый проект во «Врачах без границ» - я был администратором больницы в Либерии. Это было через несколько лет после окончания войны.
Помните фильм «Кровавый алмаз» с Леонардо ДиКаприо? Там, правда, сюжет разворачивается на территории Сьерра-Леоне, но причины войны и вообще обстановка в Либерии была очень похожа. Когда мы туда приехали, было ощущение, что страна оправляется после апокалипсиса - очень много покалеченных людей, безумный уровень преступности!
- И как в таких обстоятельствах быть с безопасностью врачей?
Там у нас был очень жесткий протокол безопасности, мы были вынуждены даже ввести собственный комендантский час. Вообще, у «Врачей без границ» обязательно есть регламент безопасности - документ, который обязательно подписывает каждый сотрудник, работающий «в поле». В зависимости от страны в этом документе бывают какие-то особенности. За нарушение регламентов безопасности сотрудник может быть уволен и выслан из страны в течение 24 часов. Потому что безопасность - один из ингредиентов успеха наших проектов — мы обычно работаем в очень небезопасных местах.
- Сотрудники «в полях» имеют какую-то расширенную страховку?
- Да, конечно, на время выездов в «поле» сотрудникам даётся хорошая медицинская страховка и страховка путешествия.
- В каких еще странах вы работали?
Год в Либерии, полгода в Дарфуре, 10 месяцев в Эфиопии, более года в Мьянме (Бирма) и несколько месяцев в Южном Судане. Это те места, где я был полевым работником. Потом я стал работать в датском офисе и теперь иногда езжу с тренингами для сотрудников, например, в Индию, в Ливан.
Справка об организации
«Врачи без границ» (Médecins sans frontières, MSF) - неправительственная международная организация по оказанию медицинской помощи людям, пострадавшим в результате вооружённых конфликтов и стихийных бедствий. MSF существует с 1971 года, а в 1999 году организации была удостоена Нобелевской премии мира. Финансирование MSF более чем на 90 % состоит из частных пожертвований по всему миру, что позволяет обеспечить независимость «Врачей без границ» от политических и других интересов и гарантирует возможность гибко реагировать. В 2008 году вышел документальный фильм об организации - «Жизнь в чрезвычайной ситуации: Истории Врачей без границ»
О границах
- Есть принципиальные отличия в работе в каждой из этих стран? Или в целом система «Врачей без границ» плюс-минус одинакова везде?
Понятно, что мы соблюдаем местное законодательство и у нас есть базовая система стандартов. Если стандарт “Врачей без границ” выше местного стандарта, то мы будем придерживаться нашего. Так как у нас большой опыт, у нас есть стандарты более-менее для всего. Мы стараемся делать так, чтобы наши больницы, наши проекты в разных странах были похожи насколько это возможно. Если мы работаем в странах развитых - в Греции, в Италии, то мы стремимся к местным достаточно высоким стандартам.
- Что «Врачи без границ» делают в Европе? Там нет конфликтов и развита медицина.
В Европе есть группы людей, которые из этой системы исключены. Например, мигранты которые прибывают в Грецию или Италию не могут обратиться за помощью, или эту помощь приходится очень долго ждать. В таких случая «Врачи без границ» могут открыть проект, чтобы показать, что оказание помощи без излишней бюрократии и проволочек - это возможно. Но обычно все же в Европе у нас небольшие проекты.
О врачах
- Какими качествами и компетенциями должен обладать потенциальный сотрудник «Врачей без границ»?
- Когда «Врачи без границ» только появились, почти 50 лет назад, у нас была только базовая медицина. Нужен был врач и все. Сейчас мы становимся более специализированными, палитра наших проектов очень разнообразна. У нас работают врачи общей специализации, хирурги, гинекологи, акушеры, травматологи, инфекционисты и так далее.
Но есть, конечно, общие требования. Опыт работы должен быть больше 2 лет: то есть мы не берем людей сразу после окончания медицинского университета, нужны люди, которые не только учились, но и успели поработать по специальности. Еще одно требование - знание языков. Английский на хорошем уровне - обязательно, если еще и французский - идеально. Плюс всегда преимуществом является управленческий опыт. Большую часть сотрудников - 90% - мы нанимаем на месте, а те 10% которых мы привозим из других стран занимают в основном лидерские позиции, у них должен быть опыт управления.
Я хочу сказать очень важную вещь: когда люди читают название организации «Врачи без границ» они думают, что это только о врачах. Конечно, врачи важная и самая главная часть нашего персонала, но при этом у нас есть много немедицинского персонала - архитекторы, специалисты по строительству, механики, электрики, специалисты по качеству воды, по гигиеническим стандартам. Все эти люди делают работу медиков возможной.
- Сколько сейчас всего людей в большой организации?
Около 40 тысяч человек. У нас проекты в 70 странах. Проектом может быть больница, клиника или кампания по вакцинации детей и так далее - все это мы называем «проект». Есть долгие проекты, есть короткие. Последний полевой проект в котором я участвовал - вакцинация от кори в одном из регионов Южного Судана - длился всего три месяца. Там большая территория без единого километра асфальтированных дорог и надо было вакцинировать 95% детей в возрасте до 5 лет от кори.
Как устроена система такой огромной организации? Это все-таки централизованное управление или это несколько организаций, которые просто объединяет бренд?
Структура сложная. Но если совсем кратко, то у нас есть пять операционных центров, которые управляют проектами «в поле». Они автономны, но между ними все время происходит сообщение, координация деятельности: все принципиальные документы, стратегии и позиции организации обсуждаются на уровне этих пяти центров. Все остальные офисы, их около 25, имеют вспомогательную функцию, например, ищут необходимых специалистов для работы «в поле», занимаются фандрайзингом, работают со СМИ и т.д.. Я, например, работаю в Дании, наш копенгагенский офис поддерживает деятельность операционного центра Брюссель.
О карьере
В России о «Врачах без границ» слышат немного, возможно, потому что здесь, к счастью, нет необходимости в вашей непосредственной работе. Поэтому обывательское представление о вас примерно такое: какие-то люди спокойно работают у себя в развитых странах в хороших клиниках, а потом у них срывает «башню» и они хотят вакцинировать детей в Африке, ехать в горячие точки. И когда такая шальная мысль приходит в голову, остается только прийти ко «Врачам без границ».
Это так только отчасти. Конечно, у наших сотрудников есть жажда приключений, и готовность к неизведанному -важная часть мотивации. Эти люди знают, что будут работать в другой культуре, в небезопасных местах, по много часов, что их условия работы и жизни будут сильно отличаться от того, что у них есть дома. Но только желания не достаточно, нам нужны профессионалы. Студенты или недавние выпускники нам не подойдут при всем их желании.
У большого количества врачей совершенно другие причины работать с нами. Например, у них узкая специализация и сфера профессионального интереса, какие-то болезни или травмы которые здесь, в Дании, редкость, а у нас «в полях» такого предостаточно.
- То есть люди приходят к вам сами и вы выбираете, или все таки есть хантинг, охота за специалистами?
Не могу сказать, что я ночи провожу в LinkedIn, но мы присутствуем на всех профессиональных конференциях, общаемся с профсоюзами и компаниями, где есть люди, которые нас интересуют. Наши сотрудники выступают с лекциями и рассказывают о своем опыте работы «в поле». То есть мы занимаемся активным наймом, но не то чтобы переманиваем. Кстати, по датским меркам зарплаты у нас очень скромные. Не зарплата привлекает людей к нам.
- Сотрудничество с врачами долгосрочное или ограничено по времени?
С административной точки зрения длительность контракта ограничивается поездкой. Меня когда-то спросили: «Поедешь на 12 месяцев в Либерию?». «Поеду!». И со мной заключили контракт на 12 месяцев.
Но не с административной, а именно с точки зрения карьеры, конечно, нужно чтобы люди оставались с нами надолго. Чем больше различных специфик они видят - лагерь беженцев, полевая больница, противоинфекционная кампания, противодействие ВИЧ/СПИДу - тем эффективнее. Самые крутые сотрудники — это те, что приезжают на место события, осматриваются вокруг и сразу понимают, как действовать, говорят: «бери бумагу, записывай, нам нужно то и это, послезавтра начинаем!» Для этого нужно провести какое-то время в организации.
- Хорошо, это мы говорим о найме. А что с увольнениями?
В проекте, не буду называть страну, мы уволили местного сотрудника за грубые дисциплинарные нарушения. Сотрудник очень сильно на нас обиделся и бросил гранату в наш офис.
Нужно понимать, что в некоторых странах, где мы работаем, на одну зарплату живет не один человек, и даже не одна семья, а целый клан. Человек не может просто написать резюме и устроиться на другую работу. Kогда закрываешь проект и расстаешься с местным персоналом, то понимаешь, что ты отправляешь на улицу большую семью из детей, родителей, бабушек и дедушек. Всегда сложно принимать такие решения.
- А что с семьями ваших сотрудников? Можно ли брать с собой «в поле» семью?
Я встретил свою жену во «Врачах без границ», мы познакомились в Либерии, а после этого работали еще в двух странах: в Эфиопии и Мьянма (Бирме). Она была врачом-педиатром, а я руководителем проекта. Так что заводить семью можно (смеется).
Могу отметить, что обычно к нам не приходят те, у кого совсем маленькие дети: либо детей еще нет, либо они уже выросли и стали самостоятельными.
По поводу вывоза семей: на начальных позициях в компании люди работают в таких местах, где просто небезопасно, затруднена эвакуация или нет необходимых условий, например, детям негде учиться. По мере карьерного роста, на уровне координации проектов, уже можно брать с собой семьи. На таких позициях работают обычно в столицах, а там всегда лучше условия и инфраструктура. Тогда да, «Врачи без границ» помогают в переезде семьи, помогают обустроиться. И то не всегда, все зависит от обстоятельств. Например, в Афганистан мы не разрешим приезжать с семьей, а в Аддис-Абебу - пожалуйста.
Об особенностях работы
- Можете вспомнить самый сложный кейс в своей карьере, когда вы думали «зачем я во все это ввязался!?»
Очень сложный был опыт в Бирме. Там нас было три клиники, и в одной из них я физически никогда не был. Мы открыли клинику дистанционно, управляли ей дистанционно и дистанционно же закрыли. Было очень сложно. Клиника была в небольшой общине старателей, которые добывали нефрит. Община была изолирована и окружена бирманскими правительственными войсками и разными группировками местных боевиков. Бирманские власти нас туда не пускали. Я общался с командой клиники, они периодически приезжали ко мне в офис, мы проводили собрания, но я не мог даже визуализировать то место. Я попросил своего ассистента-бирманца (бирманцев в район нашей клиники пускали) сфотографировать там все, даже то, что ему кажется скучным и повседневным, чтобы у меня в голове появилась хоть какая-то картинка. С управленческой точки зрения это была невероятно сложная задача.
- А что-то из забавного?
В Либерии у нас был сотрудник - водитель - и на одной из улиц Монровии в пробке в его машину сзади легонько толкнула другая, «поцеловала». Но за рулем той машины была дама дама кого-то из влиятельных людей в правительстве. В итоге нашего водителя полиция посадила в тюрьму и нужно было его вызволить. Несколько часов мы вели переговоры, и в итоге мне дали квитанцию, чтобы оплатить штраф. Что-то около 10 долларов. Сказали: «Идите в банк». Вот в какой банк вы бы пошли в России? В любой! А там оказалось, что надо идти в Центробанк. Я пришёл в Центробанк уже после окончания рабочего дня, с большим трудом добрался до заместителя председателя правления, пытаюсь ему объяснить: «мне нужно заплатить 10 долларов, чтобы освободить моего водителя». В те времена, сразу после войны, когда только-только появилось стабильное правительство, про нашу организацию там знали все. «Врачей без границ» очень уважали в Либерии, потому что мы не покинули страну даже в самые страшные времена. И только поэтому он принял у меня эту квитанцию. Представьте, вы бы пришли штраф 500 рублей оплачивать к заместителю Эльвиры Набиуллиной!
- Кстати, приходилось когда-то давать взятки? Там же, наверняка, можно было с полицией «договориться».
Я ни разу в жизни не давал взяток и очень боюсь оказаться в ситуации, когда не будет другого выхода. В Либерии тогда полицейские намекали на это, но само слово они не произнесли, а я все время напирал на штраф. Мне нужна была квитанция, я сам отвечал за финансовую отчетность проекта.
Хорошо, если не взятки, то что? Как договариваться в сложных ситуациях с властью, особенно там, где гражданская война и не ясно, кто здесь власть?
Вспомнил историю, которая ответит сразу на два вопроса: и про власть и про очень сложный опыт. В одной из стран у нас был постоянный контакт с представителем местной армии, полковником. Мы работали не только в городе, где базировался наш офис и больница, но регулярно, 3-4 раза в неделю, выезжали с мобильными клиниками в далекие общины кочевников. Для этого каждый раз нужно было от местного полковника получать разрешение — документ, который мы показывали на блокпостах. Не знаю почему, но этот полковник нас очень не любил. И в какой-то момент он не то что перестал давать разрешения на такие выезды, а вообще запретил выходить за пределы нашего офиса и резиденции. Что-то вроде домашнего ареста.
Выходить было можно только мне и только на встречи с ним. И главное - нельзя было работать в больнице и уж тем более выезжать с мобильными клиниками. За нарушение обещал посадить нас в тюрьму. Длилось это неделю.
Но при этом у меня были очень хорошие отношения с традиционными властями - старейшинами, религиозными лидерами, а им было разрешено нас посещать. Они приходили каждый день к нам, к концу недели начали жаловаться, что без нас в больнице заметно ухудшилось качество работы и обслуживания. Говорят, «мы поговорим с полковником, чтобы вас выпустили». Потом от других людей я узнал, что старейшины поставили ультиматум: или вы выпускаете врачей или мы устроим демонстрации. В итоге нам разрешили работать, как и прежде.
Вот ответ на ваш вопрос. Наш секрет в том, что нас любят. Мы помогаем там, где мы действительно важны и нужны. Если мы по-настоящему полезны, то население принимает нас как важную и ценную часть ландшафта. В этом залог нашей безопасности, население становится нашими «адвокатами», люди сами разговаривают с боевиками, чтобы нас не трогали.
Кстати, про челленджи, сложные вызовы. Когда я готовлю людей к поездке в поле, я всегда пытаюсь объяснить одну вещь. У нас с вами в голове 11 классов школы и университетское образование. Мы даже не задумываемся ежедневно, какая сильная научная база у нас в подкорке. Но когда вы приезжаете в страны, где население живет в сельской местности и на 99% неграмотное, то вы говорите с людьми которые апеллируют совершенно другими понятиями. Они по-иному интерпретируют биологические процессы, их знание и видение человеческого организма отличается от нашего, они ходят лечиться к шаманам, просят исцеления у духов. И тут ты приходишь к такому человеку и говоришь: «Я сделаю вам укол, дырочку в плече, и вы навсегда перестанете болеть такой-то болезнью». Он в ответ может сказать: «Нет, мне это не нужно»…
- … и тогда приходится уговаривать?
Не уговаривать, а убеждать. Пациент всегда имеет право знать, что с ним будут делать, и сам должен принять итоговое решение. Мы не можем сказать: «Мы тут самые умные, мы знаем, что делать и как сделать вас счастливыми». Нужно объяснить, но объяснить тем языком, который будет понятен. Это не так просто, как кажется!
О новых тенденциях
Какие глобальные тренды вы можете отметить в работе «Врачей без границ»? Какие мировые процессы влияют на вас, что приходится менять?
Традиционно большинство наших проектов было там, где со здравоохранением всегда было очень плохо. Но сейчас появляются места, где была медицина, система, люди привыкли ходить ко врачу, а потом началась война и людям стало некуда ходить. Там на первый план выходят неинфекционные заболевания, например, кардиология, диабет. Сейчас мы стали больше работать с беженцами и вынужденными переселенцами.
На Ближнем Востоке все «горит», регион охвачен конфликтами и гражданскими войнами. Плюс климатические беженцы - из района Сахары, Сахеля, стран Африканского Рога, где засухи длятся много лет, сельское хозяйство невозможно.
Так что, наверное, два главных новых тренда для нашей организации - работа с беженцами, переселенцами и то, что теперь больше приходится работать с неинфекционными заболеваниям. Но это не вместо, а в дополнение к нашему традиционному «контенту»: инфекционным заболеваниям, материнскому здоровью, педиатрии и психическому здоровью.
